Гость на линии

Доровских - НА ЛИНИИ!

02.12.2013

8747

Вопрос: Сергей, расскажите, благодаря чему стало возможным возобновить выпуск журнала «Литературный Тамбов»?

Сергей Доровских: История «Литературного Тамбова» начинается с 1949 года. В то время это был ежегодный альманах под редакторством Николая Вирты, в начале девяностых – газета-приложение к «Тамбовской правде», и руководил ей известный журналист Иван Овсянников. К сожалению, нашей «литературке» катастрофически не везло – в начале пятидесятых годов ее закрыли просто потому, что издательскую деятельность Центрального Черноземья решено было сконцентрировать в Воронеже, а причины разорения литературной газеты в тревожном, переломном 1991 году, думаю, объяснять и не стоит. В третий раз «Литературный Тамбов» вернулся к читателям только в прошлом, 2012 году.

Долго обсуждалась концепция будущего издания, в итоге решено было строить работу на прежнем фундаменте. Возрождая когда-то авторитетное, незаслуженно забытое издание, мы тем самым брали на себя обязанность держать прежнюю высокую планку. Решили, что это будет журнал, с красочной обложкой, иллюстрациями, и тиражом не менее 1000 экземпляров.

Вопрос: «Литературный Тамбов» является изданием определенного направления? В чем его специфика?

Сергей Доровских: Идеологию журнала мы определяем как почвенничество новой волны. Обычно принято считать, что традиционализм – удел старшего поколения, нечто неминуемо «уходящее», «не современное», а все молодое и свежее обязательно либеральное, в рамках «общемировых» ценностей и западных литературных тенденций. Мы решили плыть в ином, таком «не модном» направлении, продолжая традиции Толстого, Аксакова, Бунина, Достоевского, Белова, Распутина. Наша цель - не прервать эту нить преемственности, которая в последнее время стала угрожающе тонкой.

Кроме того, Тамбовщина - край аграрный, половина жителей области - сельчане, и потому пристальное внимание уделяем деревне, ее прошлому и будущему. В последнее время мы часто проводим встречи с читателями в районах и селах области, и должен сказать, что интеллектуальный, духовный, пассионарный уровень живущих там людей вовсе не ниже, чем в городе. А подчас, наоборот, удивляешься самородкам, которые живут в тамбовской глубинке. Это и писатель из деревни Гомзяки Никифоровского района Николай Фоменков, чья проза идет на уровне Василия Шукшина, и поэтесса Елена Косолапова из Пичаево, и поэт Михаил Волчихин из Жердевки, и прозаик Елена Часовских из Рассказово. Эти и другие имена, к сожалению, не всегда на слуху, и наша задача это исправить.

Вопрос: В начале девяностых «Литературный Тамбов» не ограничивался одними лишь вопросами искусства. Продолжите эту традицию?

Сергей Доровских: Иначе и невозможно. История родного края, социология, философия и даже экология... Иными словами, общество, человек и окружающий мир - были и остаются темами, живо интересующими тамбовчан. Поэтому, помимо стихов и прозы, мы печатаем краеведческие исследования, публицистику. Иногда важно и опровергать закостенелые мифы. пристрастий.

Особенно это относится к больным местам нашей истории, например, таким как крестьянский мятеж на Тамбовщине под предводительством Александра Антонова, который мифологизирован донельзя. С этой целью мы публикуем исторические документы и воспоминания очевидцев тех событий и даем возможность нашим читателям на основании документов, а не домыслов, судить о нашем прошлом. Речь не идет о том, что кого-то из наших прадедов нужно оправдать, а иных осудить. Нужно понять и разобраться в том, что было. Трезво и желательно без политических пристрастий.

Вопрос: Можете ли дать оценку литературной жизни в соседних регионах? Вы ведь работали не только в Тамбове, но и Воронеже.

Сергей Доровских: На мой взгляд, в окрестных городах ситуация не самая радужная. Периодически ко мне как к редактору «стучатся» соседи, предлагая рассказы и стихи, часто очень неплохие, из Пензы, Орла, Липецка. Что же, будет приятно, если «Литературный Тамбов» со временем превратится в один из центров литературной жизни Черноземья. Что же касается Воронежа, где я работал над выпуском журнала «Губернский стиль» и газеты «Культурный квартал», то, как мне показалось, в литературной среде Воронежа «легче воздух». В Тамбове, если берешься за что-то, особенно литературное издание, прежде нужно запастись щитом от камней и мечом для ближнего боя.

Вопрос: Что для Вас хороший, а что плохой тон в литературе? Какие вещи с удовольствием берете, что - никогда не поставите?

Сергей Доровских: «Литературный Тамбов» открыт для самых разных жанров. Не скрою, мне как редактору не очень интересно «искусство ради искусства» совсем без социального звучания. С другой стороны, нельзя чем-то ограничиваться. Есть один критерий: важна энергия, увлеченность, когда автор пропускает через себя то, о чем пишет. Если человек работает горячо, подчас жертвуя собой, то эта отдача ощущается в каждой строчке. В «Литературном Тамбове» нет места для слабых, а точнее мертвых сочинений. И еще - для пустой антисоветчины и «сплетен в виде версий» на исторические темы.

Вопрос: Сергей, каким образом распространяется тираж издания?

Сергей Доровских: Тираж в первую очередь поступает в большинство городских и сельских библиотек области, распространяется среди деятелей искусства, писателей, актеров и музыкантов, клубных работников, сотрудников архивов и музеев, среди тех, кто занимается самодеятельным творчеством и просветительской работой. Мы распространяем тираж бесплатно, но очень избирательно, стараясь, чтобы каждый номер попал к тем, кому он интересен и нужен. Обычно на презентациях и литературных вечерах каждый желающий может получить журнал. Порой радостно слышать, что один экземпляр читают десятки людей, что «Литературный Тамбов» в хорошем смысле «идет по рукам».

Вопрос: Расскажите об авторах журнала.

Сергей Доровских: Разговор на эту тему может получиться долгим, ведь каждый творческий человек – это отдельный, особый мир. Поэтому только обозначу передовых авторов, которые постепенно становятся «лицом» нашего издания. В публицистике это – Владимир Дьячков, Сергей Топильский, Владимир Головашин, Сергей Пациашвили. Среди прозаиков назову Елену Чистякову, Юрия Мещерякова, Алексея Евдокимова, Елену Часовских, Дениса Даровова. Интересную, самобытную прозу пишут известные люди Тамбова, чья основная деятельность не связана с писательством – это актер Драмтеатра Михаил Березин, скульптор Виктор Остриков и другие. Среди поэтов особенно хочется выделить Владимира Москалика, Валерия Хворова, Николая Тюрина, Михаила Шишкина. Но это далеко не все имена, а только самая малая часть тех, что составляет единую мозаику «Литературного Тамбова».

Вопрос: Сергей, но ведь и Вы не только журналист, но и писатель. У Вас изданы книги. Но в «Литературном Тамбове» Ваши рассказы не публиковались. Почему?

Сергей Доровских: Не знаю, может быть… перед глазами стоит пример Александра Твардовского, который, работая на посту главного редактора журнала «Новый мир», так ни разу не опубликовал своих стихов, хотя вполне мог бы. Впрочем, что-нибудь из малой прозы обязательно появится в журнале, когда-нибудь в будущем. Пока что только интервью и публицистика. К сожалению, не хватает времени для того, чтобы заниматься прозой, эта работа не терпит суеты. Надеюсь, что в новом году всё же удастся закончить повесть и написать еще что-нибудь.

Вопрос: Сергей, и последний вопрос: кого Вы считаете своими учителями в литературе, публицистике?

Сергей Доровских: Правильно подмечено, что для пишущего человека нужна школа. Это как в боевых искусствах – кто-то воспитан в одном направлении, другой обучался у иного мастера, но у всех своя школа, и стиль угадывается сразу. Тот, кто упрямо и самонадеянно идет без оглядки «по своему пути», только изобретает велосипед, на котором никуда не уедешь. Чтобы освоить игру на музыкальном инструменте, нужно учиться. Управлять автомобилем тоже. Укладывать плитку, пахать поле, ремонтировать технику. Но почему-то в сознании людей крепко поверье, что писать может каждый, без подготовки. Согласен, что каждый, но хорошо – только тот, кто берется учиться. Язык – это музыкальный инструмент, он требует внимания, практики.

Я заметил, что многие, к сожалению, относятся к языку не как музыкальному инструменту, а как к столовому прибору. Слова становятся только функцией. Но ведь слова мелодичны. Мне близка в этом смысле «бунинская школа». У Бунина, Паустовского, Астафьева, Шмелева особый, мелодичный язык, которому я стремлюсь учиться и, по возможности, развивать в себе эту ноту, она просто моя. Насколько удачно и не фальшиво я ее беру, уже судить не мне. В последнее время особенно близки стали очерки Бориса Полевого, они очень помогают. Мне нравится, как у Полевого, когда в работе над серьезной журналисткой темой находится место и небольшим художественным образам, и сравнениям, а самое главное – ударным концовкам.