- Вы сказали в самом начале, что для Вас наиболее ценное в университете – его люди.
|
- Читая биографии «людей университета», поражаешься поворотам нашей истории. Первые профессора – выпускники или действующие профессора ведущих столичных вузов; главным образом – Московского университета. Первый и.о. ректора философ Александр Николаевич Бунаков – студент историко-филологического факультета Московского университета, в эмиграции – Гейдельбергского университета, выпускник филфака Петербургского университета, ученик выдающегося русского философа Александра Ивановича Введенского. Он не был назначен «полноценным» ректором по причине политической неблагонадёжности. Даже на примерах жизненных судеб ректоров – а их за всю историю ТГУ было 26 человек – начинаешь чувствовать пульс времени, понимать эпоху и её людей. А «людей университета» было много: 1918-1921 гг. преподавали чуть более 40 профессоров, сейчас – около 600 штатных преподавателей. В 1918-1919 – первом университетском – учебном году было чуть более 2,6 тыс. студентов, сейчас – примерно 13 тыс.
|
- Интересно, что Вас наиболее впечатляет в истории вуза?
|
- Многое. История создания ТГУ, борьба за его сохранение. Не приглашение в университет просившегося к нам в профессоры будущего основателя мировой социологии Питирима Сорокина. Кто знает, прими его на работу большевик В.Н. Подбельский, может, мировым социологическим центром стал бы не Гарвард, а Тамбов! Шучу, конечно.
Знаете, запомнились очень простые, неброские истории. Я ведь ректор, и меня, в первую очередь, интересует событийность. Например, то, что в 1930 г. 40 % часов в учебных планах директивно были выделены под практику: всё внимание – будущей работе. Или, из того же времени – об ироничном восприятии студентами реальности. Скажем, работу столовой студенты оценивали лёгкой сатирой о «ренессансе» овсяной каши и супа без малейшего кусочка мяса.
Другой пример. В 1939 г. во время советско-финской войны произошла эвакуация, как называли преподаватели и студенты свой переезд в приспособленные помещения, освобождая место для госпиталя. Так вот, в воспоминаниях одного из преподавателей читаю, что эвакуация проходила в условиях суровой зимы, но никто не покидал аудиторий: «…в это время институт для нас был как никогда дорог».
|
- А в годы Великой Отечественной?
|
- В первые же её дни 42 юноши и 31 девушка пошли в армию добровольцами и составили основу Коммунистического батальона, сформированного в июле 1941 г. В дни обороны Москвы осенью 1941 г. в народное ополчение записалось ещё 36 человек, 16 из них погибли. До дрожи доводят воспоминания преподавателя физмата ТГПИ Е.Г. Орловой: «Парней призвали всех, даже тех, кто до войны считался абсолютно негодными по здоровью. Из выпускных групп физиков и математиков с войны не вернулся ни один». Что тут добавить?
|
- На примере Вашего вуза видно, как государство формировало представления о том, какие навыки будут востребованы обществом будущего?
|
- Да, конечно, но далеко не всегда они были хорошо обоснованными или хотя бы ясными. Например, в 1950 гг. была провозглашена всесоюзная политика политехнизации образования. На физмате были оборудованы ремесленные мастерские с токарными станками. Огромный фрезерный станок XIX в., списанный на вагоноремонтном заводе, прослужил чуть ли не до конца XX в. Кроме того, студенты получали дополнительную специальность – водителя, комбайнера, тракториста. Можно, конечно, относиться к таким примерам с иронией, но эти навыки реально расширяли возможности вчерашних студентов войти во взрослую трудовую жизнь.
|
- Чем ТГУ мог бы гордиться?
|
- Тем хотя бы, что в 1960 гг. в вузах СССР и странах советского блока историю физики преподавали по учебнику, написанному тамбовским профессором П.С. Кудрявцевым. Или тем, что в то же время ТГПИ стал головным вузом в РСФСР по направлению «Коммунистическое воспитание учащихся». Не спешите скептически улыбаться: разве задачи социализации – в том числе, политической социализации – студентов не важны? От этой миссии нельзя отказаться под предлогом деидеологизации высшего образования. Умение жить в обществе, понимание истории и любовь к своей стране – вне всяких идеологий. Я бы, кстати, не отказался, чтобы университет занялся чем-то подобным в новых исторических реалиях.
|
- А справитесь?
|
- У нас сильные историки и обществоведы. Думаю, сделали бы много.
И ещё два сюжета – на сей раз из 1990 гг. В начале этого десятилетия ТГПИ работал без сметы. Финансирование строилось на разовых запросах в Минобразование о перечислении средств. В результате долги накопились такие огромные, что в 1994-1995 гг. не раз возникала угроза отключения в вузе коммунальных услуг. Но именно в 1994 г. были получены лицензии по важным специальностям: юриспруденции, финансам и кредиту, бухучёту и аудиту, менеджменту... Люди работали на перспективу, вне зависимости от материальных условий. И это была правильная ставка. Это всегда правильная ставка. А материально-техническая инфраструктура с годами не просто выправилась, а стала самой лучшей и обширной в области. Вот лишь частный пример: не столь давно «Антей» стал собственностью университета. А ведь это крупнейший спорткомплекс города. В любом деле надо смотреть вперёд и понимать, каков будет твой следующий шаг.
|