- Родился я в Тамбове, и жизнь связана с этим городом. Обычно вопрос о будущей профессии возникает после 10 класса, у меня в силу жизненных обстоятельств выбор определился после 8-го. Интересов было много. Меня, пятнадцатилетнего подростка впечатлил фильм «Офицеры» (6+). И когда проговаривали дальнейший мой путь, то высказал желание стать военным и впоследствии поступил в Суворовское училище. Так я стал московским кадетом.

- Нет, но оба деда воевали в Отечественную и вернулись домой живыми. Один, Павел Егорович, правда, отмотал лагеря по полной за пленение в болотах под Вязьмой, а второй – по отцу – Фёдор Васильевич, служил на железной дороге, и войну я знаю по его рассказам. Он водил эшелоны на фронт под бомбами немецких самолетов. Я спрашивал: «дед, ты трусил и прятался?» и - получал логичный ответ: «а меня бы убили и поезд не дошел бы».

- Лейтенант с училищем за плечами не имел выбора. Был приказ, мы принимали присягу и обретали воинскую профессию. Молодые офицеры примеряли на себя двухлетнюю длительную командировку, но реально не представляли экзотическую далекую страну. Мы не думали, что это будет ежедневная война в течение двух лет.

- Автор, создавая произведение, опирается на личные впечатления и оценки того, чему он стал свидетелем. Он может вести повествование от первого или третьего лица, но самые великие писатели исходили из личного опыта, сталкивались с прототипами своих героев. Может, моя практика, в силу военной тематики, обособлена, но в персонажах много и меня самого. Некоторые эпизоды надо было заострять, выходить за рамки документальных мемуаров для увлекательности сюжета.  Порой услышанное в беседе с человеком, побывавшим в Афганистане, служит основой сюжета рассказа. Перечитываю исторические документы, способные подтвердить или опровергнуть его рассказ. Сам, как очевидец подобных событий, пытаюсь сопоставить услышанное с реальностью – так возникает фактура для дальнейшей художественной обработки.

- И вопрос простой, и ответ не будет удивительным. После развала Союза в 1991 году настал практически период «натурального хозяйства». Кризис экономики и обострение межнациональных противоречий породил такие условия, когда пришлось бороться за существование, а при этом содержать семью. Моя часть дислоцировалась в Казахстане, на границе с Китаем. Когда возникло желание в этот сложный период сплотиться в семейном сплоченном кругу, пытался перевестись в Россию. Кадровик предложил сразу, без обиняков – уволиться. Русских офицеров был переизбыток, а в 32 года овладевать новой специальностью – дело немыслимое. В Тамбове посоветовали обратиться для трудоустройства в органы внутренних дел. На личном приеме начальник УВД генерал Пучнин вошел в ситуацию, предложил должность участкового. Кадровый вопрос был решен за час. Я благодарен за это Владимиру Михайловичу. Начал с земли в Октябрьском райотделе, потом дослужился до инспекции штаба Управления области. И таких офицеров в начале 90-х годов оказалось множество.

- Изменения в сознании не произошло. Меня уже воспитали кадровым офицером, отвечающим за судьбы подчиненных. Быть офицером – значит быть управленцем, ты определяешь судьбу солдата, несешь за него ответственность. Потому что преодолевая ступени служебной лестницы, ты взваливаешь на себя все большую долю этой ответственности. В армии она была жесточайшая: от твоего решения зависела жизнь или смерть. Если он обучен – он выполнит твою команду, необученный солдат завалит задачу и сам может погибнуть. Вопрос обучения, наставничества очень остро стоял. Когда я стал командиром роты, имел в подчинении уже 138 бойцов. За каждого отвечать уже не мог, но ответственность преломлялась через обучение и контроль сержантского состава и лейтенантов, и они уже должны были быть готовы к выполнению задач.

В органах внутренних дел выполнение задач носило несколько иной характер. Там на должностях служили уже обученные профессионалы, с юридической базой. Даже рядовой и сержантский состав имел какую-то первоначальную подготовку. Здесь я уже нес за них меньшую степень ответственности, чем в армии. Направление работы в инспекции штаба стало организационным, я работал заместителем начальника и должен был владеть обстановкой во всех райотделах области. Начальником отдела в то время был впоследствии возглавивший штаб Дмитрий Петрович Сухов. После армейской практики работать в органах внутренних дел было легко.

- Я не знаю, что такое «афганский синдром», хотя в военной литературе много читал об этой ломке в сознании бывших там сослуживцев. В одном из таких рассказов «Чимальверда» обычный 20-летний солдат, оказавшись ординарцем комбата, видит, как после засады моджахедов в кровопролитной  мясорубке гибнут товарищи, а его командир бессилен. Этот панический страх не отпускает его и спустя 20 лет, и Михаил Киселев буквально «взорвал» Интернет своей непрофессиональной, но такой эмоциональной публикацией. Может, в 1999 году такой след, такой «синдром» заставил меня заниматься творчеством. После возвращения в Союз многое казалось чужим, долго не мог найти себя. Хотелось простых конкретных задач, без неоправданных препятствий и кривотолков. В Афгане мы привыкли ставить четкую цель, добиваться её и стоять друг за друга. Вспоминаю, однажды мой взвод оказался под обстрелом в очень неудобной позиции, в низине, и на меня работал весь полк, как я потом понял. В течение часа по неотработанным координатам обеспечивалась артиллерийская поддержка. После бомбардировки штурмовиков «духи» поняли, что наши своих не бросают и отказались от активных действий. Чудом дотянули до темноты и вышли из-под обстрела без раненых. Это было действительно боевое братство с удивительной взаимовыручкой.

- Бабушка Елена Алексеевна Мещерякова более 50 лет проработала в школе мичуринского села Александровка учительницей русского языка и литературы, занимала должность директора. На селе она была Человеком с большой буквы. С середины 20-х годов занималась ликвидацией безграмотности. Дед Федор Васильевич в 1918 году был единственным радиотелеграфистом в дивизии Чапаева. По тем временам для этого надо было быть образованным и талантливым исполнителем воли легендарного командарма. Вот мои литературные корни. Несть числа кухонным разговорам, похороненным под плинтусом. Через творчество автор может выразить не только информацию, но и свою оценку, осмыслить быстротекущую реальность.

- Хороший вопрос. Не имея профессионального и литературного образования, я должен руководить своими коллегами. В бытность армейским офицером и сотрудником органов внутренних дел, я имел большой опыт административной практики. Когда на выборах коллеги выдвинули кандидатуру на столь высокий пост, я не мог взять самоотвод. У меня просто не нашлось весомых оснований отказать им в доверии. В то же время уже тогда понимал, что это крест на моих ближайших творческих планах, по крайней мере, на два года.

- 15 февраля и 9 мая. День Победы для меня объединяет воинов-афганцев с нашими ветеранами Великой Отечественной как представителей поколения, с достоинством выполнившего свой воинский долг перед государством и народом страны, в которой мы живем.

- При оценке афганских событий выражение «политическая ошибка» для меня отходит на второй план. Во-первых, это трагедия. Решение тогдашние руководители государства принимали, наверное, без учета перспективы, тех страшных последствий в виде неоправданных человеческих жертв с обеих сторон. После ковровых бомбардировок гибли сотни мирных жителей Афганистана, в боях с моджахедами погибали необученные солдаты, призванные на срочную службу в Союзе. Министром обороны, осуществлявшим руководство военными действиями, был человек, который в период Великой Отечественной войны действовал по принципу «вперед во что бы то ни стало», что приводило к неоправданно высокому количеству жертв ради победы. Необходимо учесть уроки истории и сделать выводы.