Неудачная премьера: как в Тамбове испортили "Историю любви"

14.02.2016 18:00
12141
В Тамбове показали сценическую версию бестселлера Эрика Сигала. "История любви" в тамбовской интерпретации получила название "Когда не говорят прости". Это укороченная версия самой знаменитой фразы из этого романа: "Love means not ever having to say you're sorry". 


Трогательная мелодрама о влюбленных была экранизирована, а вернее, изначально Сигал писал сценарий, а уже потом переделал его в роман. Студент престижного колледжа из очень богатой семьи полюбил девушку из семьи скромного достатка, они поженились, пережили и неприятные моменты, и счастливые, как вдруг молодая жена смертельно заболевает и умирает от лейкемии.

Тривиальный сюжет с трагическим финалом и слащавой претенциозностью настолько пришелся по душе публике, что "История любви" побила все кассовые рекорды.

В тамбовском драмтеатре над сценарием работал режиссер Юрий Пахомов. Премьеру готовили ко Дню влюбленных.


Вначале анонсировалось, что зритель увидит отголоски "Дамы с камелиями", потом, что будет парафраз любовных историй, следом интриговали концовкой. На деле оказалась стопроцентная сигаловская лавстори  с одним "но" - тот случай, когда рерайт хуже, чем исходник.


Театра не было. Был текст с посредственной актерской игрой. Музыка отдельно. Вокал отдельно. Хореография сама по себе.
Сценическое оформление, пожалуй, единственное, что оставляло надежду на нечто из ряда вон. Металлические рамки и двери из оргстекла - в них отражались зрители, они же, словно зеркала, дублировали артистов.

 

Лампы вначале просто висели, потом горели, потом перемещались, светились фарами в темноте. Интересные антуражные находки не сочетались с остальными компонентами спектакля, отчего складывается впечатление, что всё это не отсюда - из другого спектакля.

Кроме оргстекла, есть столб - металлический каркас для технических приспособ. В понимании режиссера всё имеет значение, а потому  и столб не просто столб, а ствол древа жизни.  И тут снова нестыковка: древо жизни в бездетной истории со смертельным концом - как минимум это выглядит странно, а по-хорошему и вовсе неуместно, тем более что в спектакле столб-ствол служил разве что подставкой для телефона.


По задумке режиссера, самое сокровенное, о чем не скажешь во всеуслышание, чувства и переживания героев  - обо всем этом говорит танец, с этой целью в спектакль введен еще один персонаж - танцовщица. Но, во-первых, был перебор с количеством таких смысловых дотанцовок, во-вторых, есть вопросы к качеству исполнения. Выход танцовщицы не казался органичным продолжением, а скорее напоминал ринг-гёрл из боксёрского поединка с плюшевым сердцем вместо таблички, или даже рекламную паузу, которую пускают по тв в момент технических неполадок. Недоконтемп, недобалет, одинаковые перебежки и взмахи руками - та ли это хореография, которая может выразить то, на что не способен великий могучий русский язык?  Хореография в спектакле - язык тела с очень ограниченным словарным запасом - ничуть не вскружила голову, и, как не парадоксально, больше опошлила всё действие.


Что удалось, так это динамика. Встреча, признание в любви, знакомство с родителями,  почему-то ссора, вдруг свадьба, учеба, больница и смерть, вот все актеры выходят на сцену, звучит финальная фраза: "Вот и всё, что мы хотели сказать о девушке, которая умерла в 25 лет".


В зале тамбовского драматического театра никто не смеялся, никто не плакал, в то время как сам сюжет к эмоциям располагает. В общем, тем, кто смотрел  фильм Хиллера "История любви" (США, 1970) было легче во всем разобраться. Только если в кино всё просто и понятно, плюс смешно и пробирает до слёз, то у Пахомова в театре получился сумбур.


фото: Светлана Соловьёва

Светлана Соловьёва
корреспондент
Общество
Происшествия
Культура
ЖКХ
Экономика
Спорт
Свяжитесь с нами
Защита от автоматических сообщений
CAPTCHA